Madness

Madness начинали как группа, исполняющая "ска" или "блу-бит". Эта музыка родилась на Ямайке и за ее пределами стала известной благодаря усилиям местного музыканта Принса Бастера еще в начале 60-х годов. Но настоящий расцвет этой музыки, довольно однородной, построенной всего лишь на двух тонах с использованием медных инструментов, произошел в конце 70-х годов во времена "новой волны". Эта музыка привлекла к себе тех, кто выступал против разгула расизма и неонацизма на Британских островах.

Основателем Madness стал клавишник Мики Барсон - по его поручению продюсер Клайв Лонжер набрал группу, названную North London Invaders. Сначала они исполняли репертуар Бастера и переименовали себя по названию одной из его песен.

Оригинальный и изобретательный звук ансамбля, балансирующий между "ска" и новой волной, обеспечил ему приглашение сотрудничать с фирмой 2-Tone, где они вскоре выпустили сингл Prince, посвященный Принсу Бастеру. Тогда на этой фирме работали Specials, Selector, Body Snatchers, Beat и Bad Manners, занявшие определенную антирасистскую и антифашистскую позицию. Madness же меньше всего тогда думали о политике, а музыку ска выбрали потому, что она была простая в исполнении, ритмичная и веселая - можно было не только развлекать публику, но и самим веселиться.

Вскоре Madness предложили более выгодный контракт и они ушли на фирму Stiff. Но уход ансамбля из 2-Tone кое-кому было выгодно рассматривать как акцию политическую, дающую повод поговорить о том, что внутри антирасистского движения музыкантов произошел раскол. Ухватившись за то обстоятельство, что все члены ансамбля белые, а расовая проблема в их тогдашних песнях впрямую не поднималась, правые принялись расточать в адрес Madness комплименты, заодно утверждая, что настоящая музыка ска - это та, которая концентрирует внимание именно на мелодике и ритмической структуре, а не разменивается на пропаганду. На концерты Madness зачастили деятели из "Национального Фронта" и "Британского движения", распространявшие среди публики неофашистские листовки. Сначала правая, а затем и "солидная" пресса, не утруждая себя попытками разобраться, что к чему, стали называть Madness профашистской группой, которая в своих песнях отражает настроения ультраправых. Долгое время музыканты, похоже, не обращали никакого внимания на все происходящее. Мнение о том, что Madness - профашистская группа, они не подтверждали, но и не отрицали, рассчитывая, что позиция аполитичности избавит их от всяких кривотолков. Они не представляли, кому на руку их аполитичность, и просто не были готовы к такому мощному пропагандистскому натиску правых, не зная, что сказать, пока наконец в интервью репортеру New Musical Express определенно не заявили, что они против "Национального фронта".

С этого момента в судьбе ансамбля наступил относительно спокойный период. Они выпустили сначала миньон, а затем дебютный диск One Step Beyond, который возглавил британские чарты. В основном инструментальный, диск был в музыкальном плане скорее мостом между 60-ми годами и Яном Дюри, очаровательная коллекция всевозможных клише, музыка менее серьезная, менее глубокая, да и пожалуй менее оригинальная, чем у Specials. В рецензии на диск New Musical Express писала: "Madness - идеальные персонажи для детских утренников, где они с успехом могли бы выступать в pоли неуклюжих добрых дяденек. Madness умеют подмечать детали и делать интересные и остроумные бытовые зарисовки".

О втором диске критик того же издания писал: "При всем желании эту пластинку нельзя было сделать более забавной и остроумной". Незатейливые и легкомысленные песни не содержали в себе ни лирических откровений, ни обличений "насквозь прогнившего общества", столь характерных для музыки 2-Tone. В песнях - шутовские призывы носить мешковатые штаны (Baddy Trousers) или плясать под ска. Как и Bad Manners, в своих песнях они создали определенный тип - "маленького человека", живущего в конкретное время, в конкретном окружении. Этот человек молод и еще мало что успел сделать. Он небогат и из-за этого ему приходится браться за любую работу и одеваться не так, как завсегдатаи модных библиотек. Он не очень красив и красноречив, поэтому не слишком удачлив в любви. Он не всегда тверд и решителен, и этим пользуются окружающие. Но он честен и не только сам готов посмеяться над собой, но и другим рассказать о комичных ситуациях, в которые порой попадает.

Поставив в основу звучания прокатки Барсона на фортепьяно, громкие брейки Ли Томпсона на саксофоне и бесстрастный, но более управляемый, чем у Дюри, вокал Макферсона, Madness нашли себя в создании точного сплава возбуждения и пародии, уникальной комбинации, в которой они не имели себе равных. Каждое выступление Madness, каждое их появление на телеэкране становилось мини-спектаклем, наполненным мягким юмором. Собственно, выступления Madness имели мало общего с традиционным рок-концертом, они больше напоминали старинные представления бродячих групп, где каждый был не только танцором и музыкантом, но и акробатом, поэтом, фокусником. Поэтому каждой новой песни ансамбля публика ждала с нетерпением, предвкушая новые остроты и пpиколы.

Для поддержки успеха были сделаны видеофильмы и, как любой неплохой видеоролик, они поймали и отразили дух группы со щегольской рисовкой, использовали их юмор ярко и образно: кадры с Грэмом Макфеpсоном и гитаpистом Кpисом Фоpманом в виде клоунов на крыше автобуса в центре Лондона, летящий в воздухе и играющий на саксофоне Ли и, разумеется, их знаменитый коллективный проход.

А весной 1981 года выходит сингл Grey Day:

Поздно вечером я возвращаюсь домой.
У меня даже нет времени как следует расслабиться.
Засыпая, я знаю, что мне будут сниться
Проблемы, которыми я и днем сыт по горло.
Уже далеко за полночь, я лежу в полусне,
И мне видятся люди, которые
Без всякого повода набрасываются на меня.
Утром я встаю.
Руки, ноги, все тело болит.
За окном серое небо.
Так начинается очередной утомительный день.
Позавтракав, я выхожу из дому.
Мимо меня проходят люди, куда они все спешат?
Почему никто не остановится
И не поговорит со мной?
В парке я останавливаюсь, чтобы немного
Передохнуть, ложусь на траву.
На лицо мне падают капли дождя,
И я думаю о том, как бы исчезнуть без следа.

Первым впечатлением от этой песни было удивление: "Madness, веселые ребята - и вдруг такая мрачная картина." Оказывается, не вдруг. В одном из интервью музыканты признались, что они уже немного устали от своего традиционного имиджа. "Куда бы мы ни приехали, везде видим на лицах публики одинаковое выражение: ну же, скорее начинайте хохмить!" Впрочем, Grey Day отнюдь не был попыткой создать новый имидж, но эта песня давала возможность по-иному взглянуть на все предыдущее творчество Madness. Да, человек может смеяться над своими злоключениями, но он не может смеяться вечно, если он одинок; рано или поздно его отчаяние все равно выплеснется наружу. И в лонгплей Seven вошли не только милые остроумные песенки, но и более серьезные вещи - тот же Grey Day, песня Cardiac Arrest - o неурядицах и горестях, о непонимании, враждебности, с которыми ежедневно приходится сталкиваться тому же "маленькому человеку".

В рецензии на этот диск New Musical Express писал: "Песни Madness отражают отчаяние и отчужденность, которые испытывают в нынешнем социальном климате многие люди. Но они понимают, что для того, чтобы пережить эту депрессию, чтобы сохранить чувство собственного достоинства, нужно найти в себе силы хоть иногда улыбнуться. Madness бесконечно изобретательны, они - пример остроумного народного таланта, который беспощадно подавляется в Британии, но который, благодаря Madness, продолжает существовать. Им удается много сказать - как с музыкальной, так и с текстовой точек зрения - при минимуме лишнего шума. Madness словили настроение сегодняшней Британии лучше, чем кто бы то ни было в современной популярной музыке".

Но теперь музыканты из Madness поняли еще одну важную вещь: мало "словить настроение", нужно еще суметь выразить свое отношение к тому, что происходит вокруг. Группа становится активистом Движения за ядерное разоружение, в декабре 1981 года в числе других популярных ансамблей принимает участие в записи пластинки "Жизнь на европейском театре военных действий", деньги от продажи которой пошли в фонд Движения.

В октябре 1983 года, во время подготовки альбома The Rise and Fall, и осмысливания дальнейших планов, группу покинул Барсон. Лонгплей, как говорил Макферсон, "несколько сложнее предыдущих, в нем меньше танцевальности. Может, именно поэтому его не все поняли. А мне этот альбом дороже остальных. В нем больше личного. Сама титульная песня - это о Ливерпуле, городе, в котором прошло мое детство".

Но многие критики остались недовольными новыми песнями группы. По мнению обозревателя Melody Maker, "их начальное возбуждение стало разреживаться и разбавляться. Звук на записях почти перестал меняться. Да и продукция тоже, видеоролики становились все более блажными, но улучшения качества из этого не следовало. И хотя были отличные песни - Tomorrow's (Just Another Day), Blue Skinned Beast, Primrose Hill - Madness стали легче предсказуемыми и менее оригинальными".

По мнению фэнов их начальной поры, Madness все больше и больше погрязали в рутине, которая сквозила почти в каждой ноте их новых синглов, особенно Driving in My Car в продукции Лэнджера и Уистенли - и хотя зевоты они еще не вызывали, того изначального ощущения свежести уже не было. Случилось так, что музыка отступила на второй план. ("Новый сингл Madness? Хм, я бы лучше посмотрел видео...").

В январе 1984 года Madness отправились в Польшу, где сняли очередной видеоролик и дали несколько концертов.

Когда в среде молодых английских музыкантов зародилось новое движение "Красный клин", Madness стали его активистами. В репортаже с фестиваля "Движение молодежи за ядерное разоружение" газета Morning Star привела такое высказывание Макферсона: "Чем больше мы будем говорить и петь о разоружении, тем большему числу людей станет близка эта идея, и это самое главное". В песнях Madness почти не говорилось в открытую о политике, а на антивоенных митингах часто звучали их старые веселые вещи. Но сами музыканты считали, что "исполнение этих песен на политических акциях, которые мы поддерживаем, делает их самыми что ни на есть политическими песнями".

В октябре 1986 года ансамбль распался. Бредфорд основал группу Butterfield Eight, но затем ушел в сольную работу. Макферсон, Смит и Томпсон собрались было работать дальше под новым названием, но, за отсутствием мгновенного успеха, разбежались. Томпсон вместе с Формэном под ярлыком Nutty Boys выпустили в 1990 году лонгплей Crunch и выступлениями в лондонских пабах и клубах смогли создать себе аудиторию.

В июне 1992 года оригинальный состав Madness дал два концерта в лондонском парке Финсбери; на материалах этих выступлений был составлен "живой" лонгплей Madstock, своего рода концертная версия сборника хитов. К удивлению многих, через год они провели четыре хита переизданием песен It Must Be Love, House of Funs, My Girl и The Harder They Come. В 1993 году режиссер Алан Джилби в Лондоне поставил мюзикл "Шаг назад" о бездомных, который включал 15 песен Madness.